Мелкие волны кругами расходились от шлюпки, что пересекала водную гладь. Узкий серп луны плескался в солёной воде, искажаясь от каждого взмаха весла. Маленькая шлюпка казалась еще меньше на фоне медленно покачивающегося на волнах фрегата. Прибрежный город спал, только в порту еще сновали матросы, в трактире вспыхивали пьяные ссоры, перерасти в драку, которым мешала портовая стража, патрулирующая узкие улочки и набережную каждую ночь.
А на фрегате, тем временем, становилось оживленнее. Со стороны это всё было похоже на разброд и шатание, но стоит замереть на набережной и слегка прищурится…
Кто-то возился у основания грот-мачты, сновали, согнувшись под тяжкими грузами, матросы. На палубе становилось просторнее, с каждой коробкой, что сползала в трюм корабля. Человеческий гвалт в порту затихал, светлело небо. Когда над волнами покажется ярко-рыжий солнечный диск, все человеческие звуки затихнут, сначала из поля зрения пропадет последняя пьяная шваль, а затем и стражники закончат своё всеночное патрулирование во имя спокойствия.
Каждый рассвет в любом порту мирного прибрежного города был одинаков. За несколько лет странствий можно было припомнить только несколько по-настоящему жутких ночей, когда человеческие крики словно бы разрывали сонную оторопь рассвета – но тогда и не приходилось стоять на пристани и чувствовать легкий бриз. В самые жуткие ночи приходилось пальцами зажимать разорванные крупные сосуды, вытаскивать из внутренних карманов рубашки зажимы Бильтора, цеплять неподвластный пальцам сосуд, и отправлять властным кивком на корабль – опыт уже показал, что пытаться шить при таком свете – смертельно опасно не только для пострадавшего. Опыт всегда сын только ужасных ошибок.
Но эта ночь была по-настоящему спокойной, даже ленивой. Хотелось навсегда остаться в порту, вдыхать это странный запах прелых водорослей, никуда не спешить.
- Док, Вы готовы к отплытию? – за спиной раздался шелестящий голос Интенданта. Это человек умел возникать в самых неожиданных местах, словно бы чувствуя, где его присутствие необходимо или где можно испортить какое-то светлое мгновение своим присутствием. Легкий, снисходительный прищур глаз, плавные движения и уверенность в каждом своём шаге – вот что представлял собой второй по значимости член корабельной команды.
- Была готова еще до заката, - слишком резкий по интонации ответ испугал саму девушку, - Всё необходимое уже на корабле, я просто наблюдаю за подготовкой команды. Девушка закинула за плечо рюкзак, что стоял всё это время у ног – что-то зазвенело обиженным звоном, звякнула медицинская сталь, подшитая изнутри к подкладке теплой рубашки.
Девушка уверенно прошла вперед, и спрыгнула с причала в шлюпку, качающуюся в легких прибрежных волнах. Больше её не укачивали никакие волны, не пугали фонтанчики крови, вытекающие из тела и вымывающие своими потоками человеческую жизнь. Привычно взобравшись по веревочной лесенке на палубу корабля, она скрылась в трюме корабля.
Когда девушка вновь вышла на палубу, портовый город остался где-то за горизонтом. Морской ветер шелестел, путаясь в парусах легкого фрегата. На чёрном полотнище, опутывающем мачту, не было никаких опознавательных знаков – кричащие черные паруса всегда выдавали вольное пиратское судно. Легкий холодок в очередной раз пробрал до костей – воспоминания о том, как именно молодая девушка оказалась на таком судне, и так потом пришлось практически буквально вырывать свою жизнь из рук толпы агрессивных головорезов, еще долго будут терзать кошмарами в самые лунные ночи.
Мимо прошёл командир корабля, склонив голову в коротком приветствии.
- Доктор, выручай, - на ватных ногах приблизился бледный молодой мужчина, один из плотников и протянул вперед правую руку.
Ни один мускул не дрогнул на лице молодой девушки, в руках мгновенно оказался жгут, крафт-пакет с перевязочным материалом, зажим с острой иглой перекочевал из специального кармана на воротнике в руку.
Очередное утро разгоралось за бортом «Филина». А на борту стремящегося по волнам фрегата каждый занимался своим делом.
